Он испытывал легкое чувство вины оттого, что все вокруг доставляет ему такое наслаждение, оттого, что совершенно неожиданно оказался здесь один, без Бет, да еще после скандала, который он ей устроил на прощанье; но этот чудесный день, предощущение открытия и, разумеется, сама цель всего мероприятия, так грозно и вместе с тем привлекательно маячившая впереди, теперь уже совсем близко,— все, как нарочно, соединилось, создавая иллюзию полной холостяцкой свободы.
читать дальше***
- Гнев и ненависть – роскошь, которую в наши дни мы просто не можем себе позволить. На любом уровне.
- Тогда – да поможет вам Бог.
Дэвид едва заметно улыбнулся:
- У Него тоже нет выбора.
***
В глубине души он был верным мужем задолго до того, как женился.
***
Не представляете. Полжизни потратишь, чтобы уговорить ее ножки раздвинуть. А вторые полжизни – жалея, что уговорил.
***
- Но все это вовсе не так бессмысленно, как выглядит. Он понимает – надо, чтоб нам было что в нем высмеивать. Даже ненавидеть.
- Чтоб было, что прощать.
***
- Странствующим рыцарям не следует терять доспехи.
- Что же – беречь их фальшивый блеск?
***
Он потерпел двойную неудачу: и как человек современный, жаждущий физической близости с ней, и как средневековый рыцарь, эту близость отвергший.
***
Чем дальше он ехал, тем меньше был склонен искать для себя оправданий. Чувство облегчения – из-за того, что он более или менее открыто может взглянуть в глаза Бет – было сугубо поверхностным, тем более что этот "поощрительный приз" был вручен ему явно по ошибке. В конце концов, он ведь сохранил "супружескую верность" лишь потому, что в замке повернули ключ. И даже само сознание этой чисто технической невинности, которое все еще так много значило для него, свидетельствовало о его извечной, преступной вине: стремлении уклониться, избежать, предотвратить.
***
Но за всем этим крылось ясное понимание того, что он не сможет измениться: будет писать, как писал раньше, забудет этот день, отыщет способ интерпретировать все иначе, объяснить происшедшее тем, что на какое-то время просто потерял голову, потакая собственному безрассудству. Образуется корочка, потом она отпадет, на гладкой коже не останется и следа, вроде и не было никакой раны. Он был искалечен здравым смыслом, он не мог искренне поверить в то, что способен использовать случайную возможность; упущенный шанс впоследствии превратится в разумно принятое решение, в соблюдение приличий; опалившее его пламя станет лишь сном, грезой, минутной иллюзией; реальность ее существования обернется всего лишь еще одним неосуществленным замыслом, хранящимся среди старых набросков где-то в глубине шкафа в его мастерской.
***Джон Фаулз "Башня из черного дерева"