Чтобы всё вокруг стало навозом, надо иметь Йа.
******
Если мертвецу показать, например, муху на липучке, то его вырвет. А если показать ему эту же муху на липучке под музыку, да еще заставить на секунду почувствовать, что эта муха -он сам, то он немедленно заплачет от жалости к собственному трупу.
***
Так что если ты хочешь выбрать свет завтра, а сегодня ты попрощаешься с тьмой, то на самом деле ты просто выбираешь тьму.
***
Настоящий свет - любой, до которого ты долетишь.
***
- Слушай, - сказал он летящему рядом Диме, - а куда мы сейчас направляемся? Огней ведь уже нет.
- Как это нет, - сказал Дима, - если мы к ним летим?
- Какой смысл к ним лететь, если их не видно? Давай вернемся.
- Тогда нас тоже не будет. Тех нас, которые к ним полетели.
- Может, эти огни просто были ненастоящими, - сказал Митя.
- Может быть, сказал Дима, - а может, мы были ненастоящие.
***
- Ты - один из звуков, издаваемых летучей мышью. А что такое летучая мышь?
- Это то, что нас будет сейчас есть.
***
- Правда, - заговорил Арнольд, - давай. У тебя аппетит к жизни пропал. А чтобы он появился, надо немного от нее откусить и пожевать.
***
... хоть давно уже знаешь, что это мир - галлюцинация наркомана Петрова,
являющегося, в свою очередь, галлюцинацией
какого-то пьяного старшины.
***
И вообще, во всем этом постмодернизме ничего нет, кроме хуев и треугольников.
***
Гайдар пользовался специально разработанным шифром. Иногда он отмечал, что его снова мучили повторяющиеся сны "по схеме 1" или "по схеме 2". И вдруг открытым текстом, как вырвавшийся крик: "Снились люди, убитые мною в детстве..."
***
Никакого начала никогда не было.
***
Из стен тоннеля часто выступали огромные пластиковые мешки с мусором и черные руки, протягивающие ему то маленькие пакетики кокаина, то приглашения на религиозные лекции, но Сережа старался не обращать на это внимания, больше улыбаться и быть оптимистом.
***
Но в тот же момент, когда он увидел перед собой собственное лицо, только синее и усталое, он вспомнил место из старой японской книги, где человеку снится кошмар, в котором он бежит вдоль берега моря, от самого себя, восставшего из гроба. С ним сейчас происходило то же самое, только не было гроба, берег моря находился далеко внизу, и просыпаться было некуда.
***
Перед его глазами замелькали разноцветные полосы и точки, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, он понял, что, задушив его, труп пойдет домой дочитывать Марка Аврелия.Виктор Пелевин. "Жизнь насекомых"